Что ж, попробуем! Взял тул, привязал его к ремню сбоку, вынул стрелу, наложил на тетиву и огляделся в поисках мишени.
– Вон в ту же сосну и стрельни, – посоветовал Кубин, показывая на дерево в двадцати метрах.
– Власыч, мы не ищем легких путей, – ответил я, резко разводя руки и спуская тетиву.
У деда вытянулось лицо. Честно говоря, сам не ожидал такого результата. В ста метрах, в корявой сосне, ровно в центре круглого нароста торчала стрела.
– Ты явно не впервой с ним дело имеешь… – удивленно пробормотал дед. – В ваше время в разведке учат стрелять из луков?
Коротко кивнул, не выдавая своего удивления. Надо повторить прицельный выстрел, а потом на скорость стрельбы, если получится…
Вновь стрела на тетиве. Цель та же – круглый нарост на корявой сосне. Прищурился, глядя на цель, – надо вновь попасть в самый центр. Теперь я разводил руки медленно, держа стрелу на одной линии с целью. Всего сто метров. У лука очень мощный бой, превышение можно почти не учитывать, разве только чуть-чуть. Вдруг показалось, что я вижу пятку торчащей в наросте стрелы, наконечник как будто уперся в нее. От неожиданности спустил тетиву…
– Матерь Божья! – вырвалось у Кубина. – Прости меня, Господи!
Он рванул к сосне, словно спринтер, за ним помчалась девушка. Я помотал головой, не веря своим глазам. Нет, тоже надо сходить, вдруг показалось? Подошел к сосне. Рядом соляными столбами застыли Кубин и Софья Ильинична.
Вот это номер! Не ожидал, что так выйдет, – вторая стрела расщепила первую точно посередине, и обе вошли в ствол на треть. Будь сосна чуть тоньше, пробили бы насквозь.
– Это поразительно! Володя, это… это… – Кубин покачал головой. – Знаешь, Володя, теперь я припоминаю. Когда-то давно, лет тридцать назад, я был сам удивлен изрядно, когда в первый раз лук в руки взял. Ведь и не стрелял никогда. Вообще! А тут раз, и… как будто с луком в руках родился. Но так стрелять… удивительно!
М-да, дела. Все чудесатее и чудесатее… сказка, так сказать, продолжается! С любого пристрелянного огнестрела всегда выбивал сотку из десяти выстрелов. На любой спор. Так теперь выясняется, что из лука я робингудистее Вильгельма Телля! Хор-р-роший бонус!
Вернулись к телегам. Весь путь ощущал на себе восторженные взгляды аборигенов, особенно Софьин. Причем при ответном взгляде она сразу краснела, отводя глаза. Отрадно, что смущение не от моего необычного для этого времени наряда. Что ж, продолжим зарабатывать очки у предков. Самому интересен дальнейший результат – как у меня выйдет стрельба «очередями»?
В видеоролике о быстрой стрельбе из лука видел, как лучница без особого труда выпускает одну стрелу в секунду. Это примерно шесть-семь стрел, одновременно находящихся в воздухе. Однако все спортсмены стреляли из спортивных луков с силой натяжения двадцать пять килограммов. Как бы они вложились в свой норматив с боевым луком натяжением в восемьдесят кило?
Мне бы темп и в две-три стрелы не помешал. Сначала потренировался в выхватывании стрел из тула. Выходило не очень. Не совсем удобное для быстрой стрельбы расположение футляра со стрелами – при вытаскивании наконечники цепляли верх футляра, и стрела порой вываливалась из пальцев. Приспустил тул пониже, стало удобней выхватывать, однако футляр если не волочился по земле, то передвижению точно бы помешал. В одном из фильмов видел стрелы в футлярах за спиной у стрелка. Но у меня за спиной – карабин. Передал его Кубину и переместил тул назад. Опять попробовал быстро выхватывать стрелы – лучше, но все равно – тренировка и еще раз тренировка, а пока воткнул рядом пяток стрел и приготовился к стрельбе.
Попытался вызвать то состояние виденья мишени. Пригодится в будущем. Вновь прищурился, стараясь видеть лишь округлость нароста, однако эффект приближения на этот раз почему-то не сработал. Может, только со стрелой получается? Потом проверим.
Подхватил торчащую у ноги стрелу, наложил, развел руки, выстрелил… с-ден… с-ден… с-ден…
Пять стрел воткнулись в сосну с двухсекундным интервалом, образовав на наросте неправильный пятиугольник. Отрадно, что не промазал, так как метал стрелы лишь в сторону района прицеливания. Рядом взвизгнула Софья, а Матвей Власович похлопал в ладоши:
– Неплохо-неплохо, Володя. А ну-ка…
Кубин протянул мне карабин, забрал лук, пять стрел и быстро выпустил их в сосну. Нарост превратился во что-то похожее на дикобраза. Но скорость, с которой старик метал стрелы, поразила: шесть-семь в воздухе Кубин точно держит.
Теперь аплодировал я. Матвей Власович картинно поклонился, а я замер, так как почувствовал, что в окружающей нас обстановке что-то поменялось…
Лесная тишина специфична. В зависимости от времени суток лес имеет разный фон. Ночью ли, утром или днем, с ветром или без, слышен шелест листвы и тонкое, на грани слышимости, зудение насекомых. С рассветом к фону примешивается щебет птиц. И всякое изменение этой какофонии заметно для понимающих.
То, что мы не одни, я понял минуту назад. Соловьиное сольфеджио вдруг всего на пару секунд сместилось в одну сторону, и протрещала сорока. Именно там, откуда я пришел.
Знаками показал Кубину направление опасности. Для Софьи приложил палец к губам, надеясь, что жест понятен, и кивнул на телеги, чтобы спряталась. «Тигр» с боеприпасами отдал Матвею Власовичу и показал на трухлявый пень чуть выше телег. Тот понял и занял позицию. Тихо ступая, я поднялся выше по распадку, затем сделал петлю, выйдя недалеко от обрыва, и затаился за сосновым стволом в два обхвата.