«Огненное зелье». Град Китеж против Батыя - Страница 36

– Тимофей!

Из глубины лавки появился мужичок. Недолго думая, я сказал швею, что желаю пошить много одежды для себя и что для объяснений и снятия мерок надо явиться в детинец. Затем я купил налатник, отороченный мехом, три рубахи с разным узором, две пары штанов, шапку с мехом по кругу и ермолку. Спросил, где можно купить сапоги, меня тут же проводили в лавку напротив. Там выбрал готовые мягкие сапоги и легкие туфли типа мокасин, кожаные и на коротком меху.

Выйдя от сапожного мастера, я оглянулся. Где Митяй? Лошади стояли у коновязи, а этого пострела нигде не было. Пока я упаковывал в сумы покупки, появился Митяй и сразу оправдался:

– Кубков заказал, боярин. Куда сейчас едем?

– К кузнецу.

– Тогда к Тюте поедем, – деловито кивнул парнишка, – он всегда срочные заказы принимает. И делает справно.

– А почему кузнеца зовут Тютя?

– Вообще, его зовут Ефрем Рябов, а Тютя – потому что маленький.

Ах да, Тютелька, как я не сообразил?

– Ну, поехали к Тюте.

Кузнечный квартал был как бы в стороне. И верно, ведь звону от них много. Митяй проехал вглубь кузнечных дворов и заехал в распахнутые ворота двора, из глубины которого доносились удары с гулким эхом. Под большим навесом работал кузнец. Действительно, Тютя – маленького роста, но с широкими плечами и мощной мускулатурой. Кузнец одной рукой держал раскаленную деталь клещами, а второй молоточком постукивал место, куда подмастерье обрушивал тяжелый молот.

Бух!

Деталь зашипела в масле. Кузнец положил инструмент и утер обильный пот. Я слез с коня, передал поводья Митяю и подошел поближе.

– Ты Ефрем Рябов?

Кузнец кивнул и, взяв кувшин с водой, стоявший на чурбаке, стал жадно пить. Потом опять утерся и спросил:

– Что боярину угодно, починить что али выковать?

– И починить, и выковать.

Я вынул кольчугу и подал кузнецу.

– Починить надо и выковать пластины по размерам.

Дело в том, что я задумал сделать заказ на необычную бронь. Нечто похожее на юшман, только грудная пластина пусть будет сделана в виде зерцала. На руки – наручи, для ног – тоже защиту. Еще заказал умбон с широкими краями, почти во весь размер щита.

Пришлось объяснять, показывая на себе, и чертить на утоптанной земле. Наконец поняв, что надо сделать, кузнец спросил о сроке.

– Завтра к вечеру.

– Хорошо, боярин, но за срочность это будет стоить… полгривны кун.

Митяй сделал большие глаза, и я понял, что это дорого, но согласился. Вообще, цены тут чудные. На гривну можно купить большой дом, еще и на продукты останется. Я потратил на все, вместе с барахлом, четверть гривны, нигде не торгуясь. Поэтому, наверное, меня из лавок провожали как почетного гостя. Были бы дисконтные карты, был бы платиновым клиентом.

Я кивнул Тюте:

– Добро, только в детинец снеси.

Расплатившись с кузнецом, мы отъехали.

Глава 7

Я шел по Китежу и любовался красивыми дворцами, украшенными затейливой резьбой. Дома были в несколько этажей и, казалось, пронзали небо высокими острыми шатровыми крышами, на которых, как живые, трепетали на ветру флюгера в виде петухов. Дворцы, первые этажи которых были каменными, чередовались с деревянными часовнями и церквями. Много-много церквей с шатрами и золотыми крестами. Главная улица была заполнена весело гудящим народом, идущим по своим делам. Они улыбались друг другу, и от этих улыбок, казалось, повсюду веселей играли солнечные зайчики. Дети, весело галдя, носились по улице.

Вдоль дороги разлился благовест. Он шел от великолепного и красивого храма с множеством золотых куполов. Благовест подхватили остальные церкви. И теперь перезвон шел отовсюду.

Вдруг, перебивая благовест, раздался набат. Люди тревожно заозирались. От городской стены, откуда летел набат тревоги, раздался крик:

– Поганые! Поганые пришли!

Все кинулись кто куда. Матери стали звать своих детей. В сторону ворот торопливо побежали ратники. Я кинулся за ними.

Башенная лестница гудела от топота поднимавшихся на стену защитников. Проглатывая широкими шагами ступени, я вылетел на стену и замер от открывшейся картины.

– Сколько же их? – прошептали рядом. – Господи, спаси!

Все поле перед городом было заполнено врагами. Они не торопясь окружали город, медленно подступая к стенам. Ратники, имеющие луки, наложили стрелы и приготовились стрелять, но степняки остановились на расстоянии выстрела. Вперед выехал всадник, держащий длинный шест, на котором были белые и черные конские хвосты. Под ними висело полотнище. Всадник подъехал к воротам и вскинул над собой шест. Ветер развернул полотнище, и все увидели на нем серого кречета с черным вороном в когтях. За полотнищем затрепетали на ветру длинные черно-белые ленты.

Всадник величаво оглядел стены и закричал:

– Урусуты! Этот город и все земли вокруг принадлежат Бату-хану, внуку великого Потрясателя Вселенной Хана Чингиса. Склонитесь перед повелителем и целуйте землю у его ног!

– Кху! Кху! Кху! – взревели тысячи чужих воинов.

– Ишь, чего удумали, поганые, – прошипел ратник с боевым луком в руках. – Поцелуй своего царя сзади, под хвостом! Ирод!

Монгольский воин еще раз дернул знаменем и проорал:

– Склонитесь перед богатурами Бату-хана! Рабы!

Я не выдержал и заорал:

– Сначала попробуй нас взять!

И защитники взревели яростным криком.

– Боярин, Владимир Иванович, вставай. Снедать будем.

Я провел рукой по лицу, разгоняя сонливость, и обнаружил Демьяна с серебряной ложкой в руках.