«Огненное зелье». Град Китеж против Батыя - Страница 39

О! Я заметил что-то под веткой. Заяц? Навел стрелу. Во! Точно заяц. Динь!

Победно подъезжаю, наклоняюсь и, подобрав трофей, показываю его Кубину.

– Отлично! – кивнул он. – Есть почин.

Проехали по краю болота, обходя трясину. Само болото было неширокое, всего лишь метров семьдесят. С той стороны вдоль болота тек ручей. Дуся потопталась в ручье, смывая грязь болота. Потом крутой подъем и опять елочная засека.

Хм, и это короткий путь? В гробу я его видел, блин. Теперь иголки из кольчуги вытряхивать придется, и пахну, как лесной бальзам.

Как-то неожиданно для меня выехали на поле.

– Китеж! – выдохнул Кубин, смотря вперед и крестясь.

Я жадно вгляделся на город из легенды. Сразу отметил невысокие стены, по сравнению с Вершами ниже раза в два. Правда, перед стеной высокий вал и широкий ров с водой. Или это река?

– Власыч, а почему стены маленькие?

Кубин хмыкнул:

– А незачем Китежу высокие стены. Его лес защищает, сам ведь почуял. А на дороге к граду крепостица есть. По ее краям засеки навалены – мышь помрет, пробираясь.

– Что, и троп обходных нет?

– Есть, по одной мы только что шли, но про них мало кто знает. А местный люд оброк и товары по дороге возит.

Кони шли легкой рысью по выкошенному полю. Я смотрел во все глаза на город. А во сне совсем другое видел. Вместо высоких десятиметровых стен – трехметровые, правда, с навесом вдоль стены. Рубленые башни, похожие на современные нижегородские, стояли метров через пятьдесят друг от друга. За стеной высились пирамидальные шатры церквей, увенчанные православными крестами. Вдалеке мелькнул золотистый купол храма. И в этот момент над землей поплыл радостный благовест. Крестясь, подумал, что его громкий перезвон слышно, наверное, даже в космосе. А ведь какое красивое звучание! Сердце радуется.

Нас заметили, и навстречу понеслись с десяток всадников. Кубин остановился и пробормотал:

– Быстро они на этот раз.

Всадники споро взяли нас в кольцо.

– А, Матвей Власович, княжья нянька! – весело крикнул ратник с длинной бородой. – Почто, как тать, через лес едешь? И что за боярин с тобой?

– Нас, Игнат, борзо к себе протоиерей Григорий звал. Вот и прошли по аркудовым тропам. А это боярин Владимир Иванович Велесов.

Ратник странно посмотрел на меня и, поклонившись, сказал:

– Здрав будь, боярин. Слышал я про тебя. И бачко твоего знал.

Кубин прервал его:

– Ладно, Игнат, нам пора.

И мы поскакали вдоль рва.

У дороги, что упиралась в мост, ведущий в башню, толпились ратники. Не останавливаясь, мы завернули в город. Те, что сопровождали нас к воротам, остались перед мостом. Мы остановились и слезли с коней, чтоб перекреститься на икону над воротами. Башня была такая же, как и в Вершах. Только подъемный мост через ров был больше. А вот бойниц во внутреннем коридоре я не увидел. Кубин кивнул стражникам у внутренних ворот, и мы поехали по широкой, мощенной деревянными досками улице. Странное дело, во сне мне приснились каменные дома. Здесь я видел такие же по форме дома, но построенные из дерева. И откуда в легенде взялись упоминания о каменных белоснежных дворцах? Вот они, деревянные, можно пощупать, но побеленные. Хм, подъехав ближе, провел рукой – точно побелено. Потер ладони, избавляясь от извести. Может, поэтому всем думалось, что город из камня? Улица была полна весело гудящего народа, идущего по своим делам. Вон толстый боярин в богатой одежде с меховой накидкой. Прошел навстречу, важный такой. Наверное, потеет сильно? В такую жару в мехах ходить, увольте. Тут в броне-то упарился.

Вежливо улыбнулся в ответ девушке с жемчужным ожерельем. За такую улыбку и умереть можно. Проводил ее взглядом и на прощание получил еще одну улыбку. Вообще, все люди на улице улыбались друг другу. Эти улыбки, казалось, отражались от белых стен домов и возвращались обратно, как солнечные зайчики. Играющие дети заполняли улицу веселыми криками. Дома в три этажа сменялись маленькими часовнями. Церквей с пирамидальными шатрами мне встретилось уже три, это не считая часовен. Уже недалеко виднелся большой храм с золотым куполом. Сколько тут церквей? Вместе с тем храмом я уже насчитал восемь, учитывая часовни.

– Власыч, сколько церквей в городе?

– Тридцать! Впечатляет?

М-да, впечатляет. Если бы это был не святой Китеж, то можно было подумать, что это паранойя. Столько церквей, я слышал, имели много городов. Например, Арзамас имел больше тридцати. Но какой размером Арзамас – и какой Китеж. Город, по прикидке, имел примерно километровый диаметр. Значит, жилых домов тут половина. Интересно, как народ церкви посещает? По очереди? В размышлениях не заметил, как подъехали к храму Владимирской иконы Божьей Матери.

Ого! Вот это красота! Мы слезли с лошадей и подвели их к ограде с коновязью.

– Пойдем, Володя. Поговорим с другом моим.

И, троекратно перекрестясь, вошли.

У меня опять появилось то странное чувство возвышенности и легкости, какое я испытал в Вершах, на причастии в церкви. В единственную в Вершах церковь мы пошли с раннего утра. Храм не вмещал столько народу сразу, молящиеся стояли в проходе и на ступенях.

Я и в свое время бывал в церкви, но эти посещения были без особой охоты. Маясь от тяжелого запаха лампад и свечей и слушая пение, смысл которого от меня ускользал, без всякого интереса рассматривал иконы и росписи на стенах, иногда забывал даже креститься.

Но тут! Услышав звучный голос священника, вдруг внял весь смысл слов молитвы. Росписи на стенах и потолке заиграли, образа засветились, и… стало так легко на душе. Было чувство, что я заново родился. Все люди в храме стали единым целым. Я проговаривал слова молитвы, как будто их хорошо знал. А я знал!