«Огненное зелье». Град Китеж против Батыя - Страница 44

– Именно! Расставим в этом горле по краям и еще ветками прикроем, чтобы не сразу заметили.

Мысль о гуляй-городе мне пришла во время осмотра. Просто реально оценил силы и принялся размышлять – как нам продержаться хоть пару часов. Если выйдем напрямую, то нас просто нашпигуют стрелами, особо не напрягаясь. С этим и дозорная сотня хорошо справится. Даже остро пожалел, что с собой взял только карабин, однако пулемета я и не имел, и запас боеприпасов к «Тигру» смехотворен. Но для него у меня работенка есть. Кроме меня с ним Матвей Власович работать может. Надеюсь, за тридцать лет жизни в прошлом он навыков не утратил. А пистолет я оставлю у себя, мало ли что…

Тактика кочевников во все времена была одинакова – закрутить «карусель», то есть обстрелять противника стрелами. А их тут будет в два с лишним раза больше, чем нас. Поэтому мы укроемся за стенами гуляй-города. Если степняки решатся на штурм, то им придется спешиться, так как я собираюсь применить еще одну штуку – ежи. Их и сколачивать не надо. Изготавливается просто: берется верхушка с ветвями от срубленных сосен, затем каждый сучок остро затачивается, причем каждый последующий сучок длиннее предыдущего, макушка тоже заостряется. Ежи укладываются перед щитами.

Подошедшему Егору Суромяку я растолковал – как делать ежи и сколько их нужно.

С низины к нам степенно подъехал Демьян. Его поставили старшим над пятью десятками новиков. Для него тоже нашлось дело.

– Вот что сделай, – сказал я парню, – ты со своими новиками вон туда езжай. Две дюжины щитов в глубине леса поставь и ветками прикрой, чтобы незаметно было. Будете оттуда поганых стрелами бить.

– Сделаю, – кивнул Демьян и, кликнув свой отряд, ускакал в указанное место.

– Вот что, бояре, – сказал тихо, – я не хочу, чтоб эти парни погибли сегодня, поэтому прикрывать нас своими луками будут до того, пока мы сражаемся. Потом они должны уйти. И… – я посмотрел в глаза Кубину, – Матвей Власович, надеюсь, ты понимаешь, о чем речь?

Дед Матвей кивнул:

– Понял тебя. Ты хочешь, чтоб увел их я?

– Да. Они тебя послушают. И я никогда не сказал бы так, но… как старший по званию я приказываю. Они должны жить! И им про это пока не говори.

Дед Матвей закрыл глаза и кивнул. Горин удивленно смотрел то на меня, то на Кубина, потом спросил:

– Вы это о чем, бояре?

Я вздохнул и сказал:

– Пойдем, бояре. У нас еще есть время на то, чтоб последний раз поднять кубок. Илья Демьянович, пусть все старшины у нашего костра соберутся.

Я присел на землю и, откинувшись на снятые сумы, закрыл глаза.

С ума сойти, они все тут фаталисты. Делай что должно, и пусть будет что будет. Я знаю, что будет, и меня это не устраивает. Но ситуация такая, что деваться некуда. Не зря я упомянул про Фермопилы. Нереально остановить превосходящего численностью врага и остаться в живых. Если мы тут все поляжем, то зимой все пойдет, как в истории писано. М-да, прав отец Григорий, Бог нам в помощь.

Господи, дай мне сил одолеть тьму вражескую! Ведь без победы нет будущего. Здесь, на этом поле, будет решаться вечный вопрос – быть или не быть…

Керженская сеча… интересно, станет ли известно о ней потомкам? Или превратится в легенду, как и Китеж? Потомкам… То есть и мне в том числе.

Послышались шаги. Это подходили ратники. Все расселись, и я, оглядев всех, стал говорить:

– Поганые идут сюда. Их необходимо остановить здесь и продержаться до подхода основного полка. Он должен ударить поганым в тыл.

Один из ратников ополчения усмехнулся:

– Большой полк, мыслю, кувалда: а мы, значит, наковальня.

– Да, нас мало, – кивнул я. – Нас всего тридцать десятков, я новиков не считаю, но будем биться. Считайте, что за нашими спинами наши матери, жены и дети.

– Все мы понимаем, боярин, – прогудел десятник Садов.

– Кстати, что там со старицей? – Я тут же махнул рукой: – Сиди, Тимофей Дмитриевич.

Ратник сел обратно и гулким басом начал говорить:

– По старице завалов много и местами вода. Но не глубоко – если расчистить, то кони пройдут свободно. Я уже послал людей, они растащат старые стволы и ветки и из них ловушки соорудят.

– Постой, какие ловушки?

Тимофей Дмитриевич улыбнулся:

– Ну, так если придется от поганых старицей уходить, так за собой завал обрушим.

– А, ясно. Извини, что перебил. Продолжай.

– Чуть дальше середины бочаг начинается. Сначала не глубоко, но потом… Как раз в этом месте на поле выйти можно.

– Хорошо, учтем.

Я чуть подумал, выстраивая тактику боя, и начал излагать свой план:

– Значит, так, бояре. Дело справим так – все бронные ратники собираются у старицы. Это почти две сотни. Остальные укрываются за щитами и работают луками. Бронные же ждут удобного для удара момента. Но после удара уходим за щиты. Дозор поганых, мыслю, будет полусотня-полторы. Сомнем в один момент, но никого упустить нельзя.

Ратники согласно закивали. От кустов выбежал Демьян.

– Боярин, разведали все. Там хорошее место для лучников. Сделали щиты и прикрыли их ветками.

– Хорошо, сядь. – И я продолжил: – Повторюсь: нельзя пропустить поганых через овраг. Там их уже не остановить.

– Не сумневайся, боярин, побьем поганых.

Про себя улыбнувшись оканью этого ратника, я сказал Кубину:

– Давай, Матвей Власович, сюда котел-то. Сейчас я вас, бояре, заморским напитком угощу.

Полез в сумы. Нащупал пакет с кофе, затем прикинул размер котла, решил высыпать весь кофе, чего беречь? И сахар тоже засыпал весь. В ИРП разве что осталось…