«Огненное зелье». Град Китеж против Батыя - Страница 59

Я вздохнул. Придется на него последнюю ампулу тратить.

– Слушай, Егор. Я могу достать стрелу так, что ничего и не почуешь. Ты только не дергайся, хорошо?

Рябов еще отодвинулся и замотал головой:

– Н-не выдюжу я.

– Поверь мне, больно не будет, – принялся убеждать его я. – Будь настоящим воем. Ты ведь муж, а не баба, чтоб боли бояться. Что братья скажут, когда узнают? А отец и мать?

– Старший брат у меня за отца, – насупился Рябов. – Мать померла давно, а отец на брани погиб. И Еремей… вот.

Значит, я не ошибся. Тот ратник был братом кузнецу Тюте. Поднялся и отошел к Кубину. Взял два шприца. Один наполнил новокаином, второй антибиотиком.

– Нечего его уговаривать, – тихо прошептал деду Матвею, Бравому и Акиму, – только время теряем. Я его отвлеку, а вы хватайте за руки и держите. Сделаю укол, потом достанем стрелу.

Опять присел к Рябову.

– Слушай, Егор. Вот с помощью этой штуки я сделаю так, чтоб тебе не было больно.

Вот упрямый! И чего с ним цацкаться? Я кивнул Кубину, Бравому и Акиму. Они схватили и прижали Рябова к земле. Егор заревел как медведь. А силенок-то у него ай-яй! Не теряя времени, вогнал шприц возле раны и выдавил половину жидкости. Отскочил вовремя. Почти одновременно отлетели дед Матвей, Бравый. Аким получил удар в челюсть и отлетел чуть ли не в костер.

– Уф, ну и силища!

Внезапно на меня навалилась дикая усталость. Как будто укол сделали мне. Взял флягу и напился воды. Чего это я? Спать пока нельзя. Так, по-моему, обезболивающее начало действовать.

– Ну что, Егор? Болит?

Тот удивленно пробормотал, трогая торчащий обломок:

– Нет, не больно. А как это?

– Лекарство, – устало ответил я. – Так как, дашь стрелу-то вынуть?

– Я сам.

Ну, сам так сам.

– Тогда вынимай. Только погоди, приложить чего приготовим.

Кивнул Акиму, уже держащему сухой мох. Рябов выдернул стрелу и, глянув на наконечник, обмяк. М-да, воин. От вида крови в обморок падать. Ну и ладно, нам лучше. Быстро сделал еще один укол антибиотика.

* * *

– …избави нас от лукаваго. Ибо твое есть царство и сила, и слава во веки. Аминь.

Перекрестившись, мужики стали забрасывать очередную могилу. Какая она по счету? Сбился уже, но далеко за триста. И у каждой я или Садов попеременно читали «Отче наш». Почему именно «Отче наш»? Да потому, что, на мое удивление, подходящих молитв никто не знал. Ну, мне простительно, а местным?

В полном вооружении, пешими – лошади были недалеко – мы переходили от могилы к могиле и попеременно читали над погибшими молитву. Потом мужики закапывали. Этих мужиков нам отроки отослали, верней, они передали весть о том, что случилось, встретив прятавшееся население окрестных деревень и выселок. Поутру, очень рано, прямо из леса выехали пять телег с тридцатью мужиками и двумя женщинами. Копать и свозить погибших начали сразу. Женщины принялись обмывать и готовить к погребению, а мужики копать. На предложение хоронить в общей могиле мне Садов ответил: «Как можно? Это же православные, а не поганые какие-нибудь». Вот и ходим, читая молитвы и поглядывая по сторонам, нет ли сигнала тревоги?

Утром, проснувшись, сразу спросил про раненых. Мне сказали, что умерли два ратника, остальные живы и хорошо себя чувствуют. Кланяются и говорят, что всю жизнь за меня молиться будут. Потом уехал Борис в сопровождении деда Матвея и двоих вооруженных холопов. Тело князя положили на волокушу, сделанную из двух елок, и привязали его к ней. Кубин сказал, что к вечеру будут на месте. Раненых оставили у костров, благо поляну прикрывали густые кусты. Остальные бояре, полностью вооружившись, вышли на Буево поле.

Кстати, бояр оказалось всего тридцать пять. Из них одиннадцать раненых. Остальные, так сказать, боевые холопы. Когда узнал эту подробность, то распределил силы так: в дозоре в полной готовности находятся все бояре, прикрывая возможное нападение; остальные работают, держа постоянно рядом оружие и доспех. После прибытия подмоги чуть скорректировал силы, и мы приступили к работе.

– Аминь.

Подошли к следующей могиле. Рядом с ней сидел большой ворон.

– Кыш отсюда.

– Каррг! – Ворон взмахнул крыльями и скрылся за лесом.

Молча смотрели, как опускают в могилу тело. Легкая земля досталась павшим – сплошной песчаник. Мужики, не особо напрягаясь, выкопали уже пять сотен. Но все-таки за сегодня всех похоронить не успеем. Садов, видно, думал о том же:

– Эх, товарищи наши. Не успеваем мы вас схоронить …кхлль…

Фжж… В щит, висевший за спиной, два раза ударило. Рядом рухнул Садов с пробитым стрелой горлом.

– Поганые! В щиты, все в щиты!

Стрелы летели дождем. От леса неслись монголы, на первый взгляд около сотни. Скверно. Мы все почему-то оказались разбросаны. Со мной рядом семь ратников. В двадцати метрах остальные, и все спешенные. Вот черт.

– Ко мне! Все в ряд. Щиты в ряд!

Ближние ратники придвинулись ближе и закрылись щитами. Глянул мельком на врага. Они пока не нападали, кружились и кидали стрелы. Почему они сразу не напали? Нас тут меньше. Или с мужиками мы выглядим большей толпой. Кстати, что мужики делают? Оглянулся назад. М-да, половина драпанула к лесу, половина укрылась за телегами и осторожно выглядывает из-за них. Хорошо. Раненых мало, а убитых? Скосил глаза на Садова. Затих, других убитых не видно. В ряд встало больше ратников, а некоторые, достав луки и стрелы, принялись стрелять в ответ. Рядом задышал Демьян:

– Владимир Иванович, вот лук твой.

– Отлично.

Я толкнул ратника, стоявшего рядом: