«Огненное зелье». Град Китеж против Батыя - Страница 67

Усмехнулся, представляя – за столько времени все там изменилось, и приметная сосна стала такой же, как и остальные.

– Привал!

Кубин слез с коня и отвязал заводных, передав подбежавшему холопу лошадей. Когда все лошади были отведены, я распорядился:

– Оставайтесь тут. Веди, Матвей Власович. Хоть какая примета у сосны была?

– Развилка на вершине, в виде трезубца.

Мы полчаса нарезали круги по холму, но Кубин не мог определиться с местом, где находился вход в схрон. Весь холм зарос одинаковыми соснами со стволами толщиной в две пяди. Все они высоченные, кроны далеко и не просматриваются. Дед Матвей обошел очередную сосну и пожал плечами:

– Нет, не эта. Тут все ровные, как мачты.

Стали повторно обходить холм и, задрав головы вверх, рассматривали кроны.

– Вот, наверху что-то похожее.

– Нет, эта слишком близко к вершине холма, та должна стоять у подножия.

Я поднялся на вершину, благо что холм был небольшой, и стал вглядываться в макушки деревьев. Потом спустился по откосу левее и, хмыкнув, решительно показал на одну из сосен:

– Вот она.

– Ты уверен?

– Да.

Я прошел от сосны несколько шагов и показал перед собой:

– Где-то здесь.

– Ты так уверенно показываешь, – удивился дед Матвей, – как будто сам схрон закладывал.

– Сам мне про него рассказывал. Вы ведь его на восток от Китежа закладывали? Вот, определившись по сторонам света, я нашел сосну, глянь, наверху что-то похожее на трезубец.

– Погоди, а как ты стороны света определил?

Я объяснил. Кубин хмыкнул и, потыкав через мох грунт, удовлетворенно кивнул:

– Вот и вход.

Быстро расчистили от мха и лесного мусора проем люка. На вид все было трухляво. Я постучал по доскам – крепкие.

– Дай топор.

Поддев топором край двери и навалившись на него, с трудом подняли и сдвинули дверь в сторону. Толщина ее впечатлила – три вершка мореного дерева! Темный проем уже манил, не терпелось узнать, что с порохом и змеевиком.

– Будем остальных звать?

– Нет, Власыч, давай сами сначала посмотрим.

– Хорошо. Расположение простое – с одной хранится порох, с другой оружие. Куда сначала?

– К пороху, конечно.

– Значит, налево.

Входим в схрон. Он больше всего напоминает мощный блиндаж, только без амбразур. Темно, хоть глаз коли. Обрывая головами паутину, в темноте на ощупь находим бочки, осторожно снимаем одну из них и несем наружу.

При попытке сковырнуть пробку ломается вся крышка. Как и ожидалось, порох слежался. Кончиком ножа наскреб немного от монолита, затем, ссыпав в кусок коры, идем в сторону на испытание.

Зажег спичку – порох вспыхнул, оставив густой сизо-белый дым. Мы посмотрели друг на друга.

– Нормально, если перетереть и загранулировать заново.

– Посмотрим на остальное?

– Давай.

Во втором отделении лежали плотно уложенные тяжелые скатки. В темноте нащупали и вытащили один наружу. Развернули, точнее – срезали, так как слежавшиеся промасленные полосы ткани представляли как бы единое целое. После очистки перед нами предстала вполне приличного вида кольчуга.

– А ты говорил, что все поржавеет, – удовлетворенно произнес дед Матвей.

– Ладно, зовем остальных и выносим наружу. Эта скатка была сверху. А в каком состоянии нижние? И где твой змеевик?

– Не терпится глотнуть чего покрепче?

– Угу, напиться бы до невменяемого состояния. Шучу. Ладно, зовем рабочую силу.

После того как все, что было в схроне, вынесли наружу, стали осматривать и считать, что, сколько и в каком состоянии. Все бочки с порохом выглядели нормально. Осталось только увязать их и навьючить на лошадей. Стали разворачивать упаковки и скатки с оружием и бронью. Как я и ожидал – все, что было на самом низу, придется отчищать от ржавчины и чинить.

Кубин довольно потирал руки:

– Сабель – два с половиной десятка. Мечей – пять десятков. Кольчуг в хорошем состоянии – около сорока, там еще с десяток починки требует, это кузнецам работа. Сорок пять бочек с порохом и десяток с серой. Еще есть запас наконечников к рогатинам и стрелам. К стрелам в основном срезни, есть и обычные.

– Хорошо, а змеевик?

Кубин наклонился, поднял небольшой сверток и развернул.

– Вот.

М-да, а что я ожидал? Правильную пружину главной части самогонного аппарата? То, что показывал Кубин, больше походило на изваяние постмодерниста-сварщика. Хотя какие тут еще могут быть умения в изготовлении трубок? Если этот зигзаг будет работать и давать самогон, то на внешний вид можно не обращать внимания.

– Что, впечатлило?

– А он в работе был?

– Был, я же рассказывал.

Пожимаю плечами:

– Надеюсь, самогона нагоним и этим недоразумением.

Холопы под нашим надзором начинают увязывать все в походные тюки и грузить на лошадей. Бочонки увязывались попарно, на каждую лошадь по четыре. Открытый бочонок заткнули обломками крышки и навязали кусок промасленной ткани, но это больше от попадания лишнего мусора. Все погружено, и караван медленно начинает путь назад.

* * *

– Вот смотри, Власыч, несколько туменов под командованием самого Бату идут от Владимира на Юрьев-Польский, затем до Кснятина и Кашина, потом поворачивают на запад и по льду Волги двигаются к Твери. – Я нарисовал череду стрелок между городами и подписал – «Батый». – Два тумена под командованием Кадана и Бури направились от Владимира до Стародуба, затем вышли к Городцу и далее – по льду Волги до Косторомы.

Уголек истончился, я взял другой и продолжил хронологию, отражая движение монгольских отрядов на карте: