«Огненное зелье». Град Китеж против Батыя - Страница 62

– Сколько могил выкопали?

– Да уж больше тридцати десятков сробили. Пора уж и хоронить. Так будете читать заупокойную?

– Будем. – Я наклонился и прошептал подъехавшему Садову: – Ты заупокойные молитвы знаешь?

– Нет.

Выругался про себя и вздохнул:

– Вот и я не знаю. «Отче наш» читать будем. Поехали.

Вместе с Садовым подъехали к краю погоста. Два мужика с лопатами стояли наготове. Дальше на том краю поля остальные мужики споро копали ямы под могилы. Мы слезли с коней. Я снял саадак и щит и повесил их за спину. Пусть будут со мной, так спокойней. Глазами показал Садову на щит. Он кивнул и закинул его за плечо. Тяжело все таскать, но так надо. Глянул на землю – песчаник. Собрался с мыслями и, перекрестившись, начал:

– Отче наш, Иже еси на небесех!
Да святится имя Твое,
да приидет Царствие Твое,
да будет воля Твоя,
яко на небеси и на земли.
Хлеб наш насущный даждь нам днесь;
и остави нам долги наша,
якоже и мы оставляем должником нашим;
и не введи нас во искушение,
но избави нас от лукаваго.
Ибо Твое есть Царство и сила и слава во веки.
Аминь.

Тело опустили в могилу. Мужики принялись засыпать ее землей, а мы перешли к следующей.

Я прочитал молитву больше десятка раз и, в очередной раз запнувшись на «небесех», толкнул Садова:

– Читай ты.

Садов перекрестился и забубнил:

– Отче наш, Иже еси на небесех!
Да святится имя Твое…

Я начал крутить головой, напряженно вглядываясь в подозрительные места. Наблюдатели исправно смотрели в свои стороны. Дымов не видать, пока все было спокойно. Может, и обойдется? Со счета я давно сбился, просто устал считать, сколько уже захоронено, и при этом еще работать головой, как радаром.

Остановились у очередной могилы. Очередь читать «Отче наш» была Садова. Взмыленные, потные и шатающиеся от усталости мужики уперли лопаты в землю и повисли на них.

– Ох, невмочь, боярин. Силушки больше нет, мож, отдохнем чуток?

Я сам уставший, с гудящей головой, вялым языком и с саднящей шеей. Садов тоже выглядел не лучше.

– Сколько уж погребли?

– Чуть менее пятидесяти десятков, – хрипло ответили мне.

Ого! Я посмотрел на солнце, оно уже клонилось к западу. Примерно часов шесть или семь мы неотрывно хороним. Я толкнул Садова:

– Читай. А вы напрягитесь, после этой и передохнем.

Садов забубнил, а я стал озираться, больше поворачиваясь всем телом, чтобы не тревожить шею.

Что-то мелькнуло в воздухе. Стрела! Автоматически толкнул Тимофея в сторону. Стрела, чиркнув о наплечник, улетела в могилу. Рядом выросла еще одна. Трехперая.

– Тревога! Поганые! В щиты! Все в щиты!

Перекинул свой щит и закрылся, одновременно прикрывая встающего Садова. О щит несколько раз ударило. Выглянул. Монгольская сотня крутилась, поливая нас стрелами. Черт побери, откуда они появились? Неужели дозоры вырезали? Посмотрел назад. Ну да, конечно, половина крестьян драпанула к лесу, половина забилась под телеги и воет от страха. Двое, что рядом стояли, вместо покойника в могильную яму сиганули. Холопы, слава Богу, пока целы, перебежками двигались к нам. Небось поняли, что не зря в брони целый день парились. Рядом с нами уже встали пятеро и прикрылись щитами. Один коротко на меня глянул и кивнул на колчан. Я поставил щит и крикнул:

– Держи!

Вынул лук, взял стрелу. Черт, где Демьян? Он здесь вроде должен быть. Защелкали луки, что были у холопов. О, монгол в ярком халате. На! Твой халат крестьянам достанется. На! На! На! У этих халаты поплоше, однако в мужичьем хозяйстве тоже сгодятся.

– Чего они сразу в копья не пошли? – крикнул Садов, метая стрелы. – Упустили время. Дали нам собраться.

– Привычка. Сначала стрелами утыкать. Потом готовое, не напрягаясь, взять. Только готовы мы были.

Где же Демьян? В монголов стрелы летели с нескольких сторон. От нас семерых, от телег, от подлеска и кустов, где стояли бояре. Монголы бояр не видели, их скрывали кусты. Вот и отлично. Деваться им некуда, только атаковать. Если сунутся обратно в лес, нагоним и порубим в капусту. Лес – это наша сила. Пешему в лесу проще, даже простой мужик сможет дать отпор конному степняку. Если не нападут и поскачут вдоль леса, половину перестреляем, остальных в сабли бояре возьмут. Монголы, убрав луки, начали разгоняться для удара.

– В копья!

Побросав луки, все схватили копья, и строй ощетинился почти ровным рядом наконечников. Почти ровным.

А мое где? Где-где, на коне! Оглянулся, конь отбежал к лесу. Болван я, про свое копье-то забыл. Из-за кустов неожиданно выскочили два десятка бояр и врубились монголам во фланг. Сколько-то было выбито, но на нас летела оставшаяся часть степняков. Я прикрылся щитом, плотно и прочно стараясь упереться в землю. Бум!

Теряя сознание, услышал более громкий клич:

– Ките-е-е-еж!

* * *

Ох, как же хреново-то! Такое ощущение, что по мне целый тумен потоптался. Все тело ноет, будто после контузии. Уже три раза за неделю из меня вышибают сознание. Второй раз чуть ли не летально, но обошлось. Надеюсь, четвертого раза не будет, убережет Святая Троица…

– Владимир Иванович! Боярин, жив ли?

Жив, но как бы частично. Открыл глаза и сразу зажмурился – больно резануло солнце. Повернул голову и сделал еще одну попытку. Обнаружил, что я лежу на овчине, ею же и укрытый, а рядом Аким, плошку протягивает.

– Вот, боярин, выпей отвара…

С жадностью проглотил живительную влагу. Стало легче. Попытался подняться. Только сел, как в голове сразу заколотило молотом. Ох, голова моя! Видать, хорошо меня приложило. Посидел минуту, боль ушла, гул прекратился, и я смог посмотреть по сторонам. Рядом стояли братья Варнавины, Садов и множество других, не знакомых мне бояр.